Рубен Мамулян родился в Тифлисе 8 октября 1897 года в армянской семье. Отец Рубена — Захарий Мамулян — был владельцем банка и известным меценатом, а мать — Вергине Калантарян — была артисткой Народного театра. Их гостеприимный трехэтажный дом с буквой «М» на фасаде, где прошло детство Рубена Мамуляна, был местом теплых встреч таких деятелей армянской интеллигенции, как Сундукян, Зарифян, Абелян, Папазян. Нетрудно представить, о чем могли беседовать светлые умы Армении в эти годы. Маленький Рубен внимательно вслушивался в разговоры взрослых об армянском народе, театре, об армянской истории и литературе. Помимо этих разговоров в жизни Мамуляна была его любимая Бабо Като — мать отца, Екатерина Мамулян. Именно она заронила в душу ребенка любовь к Армении. И несмотря на то, что семья была русскоязычной, Рубен научился читать и писать на армянском.
Отец Рубена всячески поддерживал искусство в городе, но, несмотря на мечту сына стать актером, хотел, чтобы Рубен выучился на инженера. Сошлись на компромиссе: Рубен поступил на юридический факультет Московского университета.Как-то в университете он увидел объявление: «Господ студентов, интересующихся театром, приглашают посещать вечерние классы в Московском Художественном театре у Евгения Вахтангова». Вечером следующего дня Рубен был в МХAТе и стал прилежным учеником великого режиссера. Из-за революционных событий, охвативших Москву, ему пришлось бросить учебу на втором курсе и вернуться в Тифлис. Пока в городе было относительно спокойно, до 1919 года, Мамулян развивает бурную журналистскую деятельность. Он печатает статьи о театре и литературе, рецензии на спектакли. На армянском языке пишет для газеты “Мшак” и на русском – для газеты “Слово”. А одна из очень авторитетных тифлисских газет даже предложила ему должность театрального критика, и он на протяжении года писал критические статьи об армянских постановках под псевдонимом Рума.
В 1921 году Рубен Мамулян едет в Лондон, чтобы навестить сестру. В Советский Союз он больше не вернулся. Три года сначала в Лондоне, затем в Рочестере, он работал театральным режиссером, тесно сотрудничал с армянской газетой «Ошакан». Мамулян очень любил засиживаться в »Кофейне Смбата», где собирались лондонские армяне. Здесь же режиссер познакомился с сыном великого писателя Раффи — Арамом. Мамулян покидает Англию, перебирается в Нью-Йорк, на Бродвей, мечту начинающих режиссеров, где ставит спектакль по инсценировке недавно вышедшего романа Хейворда «Порги» о жизни чернокожих на юге Америки. Премьера состоялась 10 октября 1927 года, спектакль имел оглушительный успех и выдержал 367 представлений.
Появление звукового кино стало переломным событием в жизни Мамуляна. Киностудиям необходимы были режиссеры, способные научить «немых» актеров говорить на экране. Студия Paramount Pictures, находившаяся в то время в Нью-Йорке, доверяет Мамуляну постановку картины «Аплодисменты», в работе над которой молодой режиссер впервые применит множество новаторских приемов. Так, он заставил оператора снимать одновременно тремя камерами и предложил использовать два микрофона, чтобы записать одновременно две звучащие записи, а затем совместить эти их на пленке. Он поставил камеру на колеса, и она постоянно двигалась, что придало фильму особую динамику. Впервые в кинематографической практике режиссер применил съемки вне студии: на железнодорожном вокзале, в метро, на крыше небоскреба, на Бруклинском мосту, хотя это было нарушением существовавших тогда законов нью-йоркского муниципалитета.
Последующие несколько лет он работает в Голливуде. Среди наиболее успешных его картин можно назвать «Городские улицы», в котором он впервые в кинематограые применил голос за кадром как аналог внутреннего монолога героя, также первый цветной художественный фильм »Бекки Шарп», который получил премию Туринского фестиваля за оригинальное использование цвета, «Знак Зорро» и «Кровь и песок»,пожалуй, самая живописная картина режиссера, получившая в 1940 году особый приз Венецианского фестиваля как лучший цветной фильм, а также фильм «Клеопатра» с Элизабет Тэйлор, который стал последним в карьере режиссера-новатора Рубена Мамуляна. Завершив карьеру кинорежиссера, Рубен Мамулян много путешествовал, принимал участие в различных кинофестивалях, выступал с лекциями в университетах. В 1980 году его имя было занесено в «Бродвейский зал славы». В 1983 году он получил высшую награду Гильдии кинорежиссеров Америки — премию Гриффита за суммарные достижения в области кинематографии.
Независимо от того, где жил режиссер и насколько сильно был занят работой, он никогда не забывал о своей исторической родине и гордился своим народом. На страницах “The Armenian Spectator” (”Армянский зритель”) – органа американских армянских англоязычных студентов, была напечатана стенограмма встречи Мамуляна со студентами. Ему был задан вопрос: не стесняется ли он своей национальности. На что Мамулян ответил: “Почему я должен стесняться того, что я – армянин? Армяне имели развитую культуру и искусство еще до средних веков. Мы имели культуру, когда Франция, Англия и Германия еще не были цивилизованными странами. Мое армянское происхождение дало мне крепкую опору. Армяне имеют такую значи тельную историю, что талант творчества заложен в их крови». Мамуляну неоднократно предлагали поменять фамилию. Но он всегда категорически отказывался. Когда один из руководителей студии “Парамаунт” привел довод, что фамилия у него трудная и плохо запо минается, он ответил: “Если я сделаю что- нибудь стоящее, то все ее запомнят, если же нет, то не запомнят, будь я Смитом или Брауном». 
Рубен Мамулян доказывал свою любовь к Армении не только на словах, но и на деле. Мамулян не оставлял в беде своих соотечественников актерев. Известно, что благодаря поддержке Мамуляна продолжал сниматься в кино актер Аким Тамиров. Мамулян часто снимал в массовках безработных армян. Во многих статьях о Мамуляне упоминается факт, что режиссер мечтал о фильме, сценарий к которому написал бы Вильям Сароян, а музыку – Арам Хачатурян, главную роль сыграл бы Шарль Азнавур, а художником был бы Мартирос Сарьян. Рубен Мамулян следил за кикиноиндустрией в Армении, был поражен документальным фильмом «Страна Наири», восхищен картиной «Пепо». В 30-е годы хотел снять фильм по сюжету романа Франца Верфеля «Сорок дней Муса дага», но замыслу не суждено было сбыться.
В связи с этим Мамулян сказал: “Вы знаете, наша свобода – относительная. Думаете, в искусстве не присутствует дипломатия? К, несчастью, присутствует». Мамулян мечтал побывать в Армении, и в 1971 году ему, наконец, удалось посетить родину. Приказ свыше — не оказывать особых почестей — был четко выполнен. Мамулян был, конечно, обижен равнодушием своей любимой страны. В аэропорту его встретили 6 человек. Союз кинематографистов РА организовал для него поездку по дежурному маршруту. Режиссер был потрясен и восторженно любовался своей страной. Перед отъездом он сказал: “Уезжаю с Араратом в душе и армянской речью на устах». В соседней Грузии приказом свыше пренебрегли и оказали режиссеру великолепный прием. По приезде в США, Мамулян дал интервью о своей поездке на Родину, где восхищенно делился впечатлениями о любимой Армении. Поездка в СССР была важным событием в жизни Мамуляна и не могло не отразиться на его творчестве. Сразу после выхода в свет фильма «Шелковые чулки» Мамулян был объявлен антисоветским деятелем.
Умер Мамулян в декабре 1987 г. после продолжительной, тяжелой болезни, и поскольку он не имел родных и близких, должен был быть похоронен на общественном кладбище. Но, к счастью, последние пять лет жизни рядом с ним была удивительная женщина – армянка Цагик Гюрджян. Все эти пять лет она приходила к Рубену, как она его называла, прибирала, готовила. Ей сообщили о смерти Мамуляна. Она тут же кинулась в необходимые инстанции и добилась того, что Мамулян был похоронен на лучшем лосанджелесском кладбище “Forest Lawn Memorial Park”. Похороны организовывала та же Цагик Гюрджян. Отпевали его в армянской церкви. Здесь присутствовали три главы епархий и семь священников. На похоронах присутствовало около 500 человек. В последний путь Мамуляна пришли проводить американские актеры и режиссеры: Элиа Казан, Фред Циннеман, Делберт Манн, Билли Уайльдер, Керк Дуглас, Стенли Крамер, Френк Капра, Френсис Коппола, Джозеф Манкевич, Мартин Рид, Сид Чаррис, Роберт Вайс, Джин Рейнолдс, Франк Шеффнер, Джордж Шиффер.
Степанян Лилит.
«time to analyze» — politics, society, and ideas
«time to analyze» — politics, society, and ideas
Комментариев нет:
Отправить комментарий