Победители в войнах, мотивированные ненавистью и необходимостью всеобщего контроля, унижают, обирают и наказывают проигравшую нацию – других внешних сил человечество не знает. Побежденные понимают, что такова их судьба, и терпят притеснения из страха, основанного на ненависти. Они ждут своего шанса, который обязательно появляется по молчаливому согласию международных сил.
Альфред ван Вогт. Корабль-бродяга, гл. 37
Древние римляне в лаконизме обошли своих учителей – древних же греков, в афористичности же остаются непревзойденными и до сих пор. Это, впрочем, не спасло их от участи всех империй, предопределенной самой историей: быть покоренной и разрушенной теми, кого они покорили и чьи дома, и страны разрушили в свое время. Это как наркотик: за удовольствие надо платить – и чем больше это удовольствие, тем больше плата и тем невозможнее уйти от расплаты. Так кончали Хеттская, Римская, Османская, Французская империи и далее по списку. На наших глазах разыгрывается последний акт агонии Британской и Испанской империй. Ни одной империи из всех существовавших не удавалось перехитрить Господа Бога. Не минует чаша сия и империи нынешние; как бы они ни хорохорились, для наставницы Истории все ученики равны, а с забияками и заводилами она еще строже.
Парадоксальным является то, что каждая из империй – неважно, макси-, миди- или мини-, убеждена, что к ней это не относится. Гонор имперского народа обратно пропорционален весовой категории империи. У мини-империй макси-амбиции: Грузия, Азербайджан перещеголяли в этом своих старших компаньонов, которых они старательно копируют, не обладая ни военной, ни экономической и демографической мощью последних.
Все имперские народы убеждены, что им самим Богом предназначено быть культуртрегерами и гегемонами – нести «бремя белого человека». Неважно, что своя культура может быть намного более отсталой и архаичной; важно, что в этот момент их коса более остра, а это, по их убеждению, единственный весомый довод.
Однако каждая коса рано или поздно находит на камень. Макси-империям жаловаться некому, а мини- бегут к этим самым макси- (теперь это называется международное сообщество) с жалобой на то, что те, кого они считали и считают безьязыким быдлом, оказывается, имеют голос и умеют сопротивляться.
Жизнь покоренных народов в империи – любой – рано или поздно ставит перед ними вопрос существования. Ставит ребром: или вы восстаете и освобождаетесь от рабства, или будете ассимилированы и превращены в лучшем случае в генетический материал для укрепления расы господ. Все стенания и призывы к пресловутому международному сообществу бессмысленны и для покорителей, и для покоренных. Если оно вмешивается, то всем становится еще хуже, если не вмешивается – побеждает одна из сторон. Правда, как показала история Османской империи, организовавшей геноциды армян, ассирийцев и понтийских греков, для покорителей это пиррова победа. В современном мире уничтожить народ под корень невозможно физически; выжившие начинают мстить, и месть их страшна и неотвратима. Я писал неоднократно, что признать геноцид армян, ассирийцев и греков со всеми и всяческими возмещениями вплоть до территориальных выгодно и нужно в первую очередь самой Турции, ибо только так она может уберечься от вероятного завтра геноцида уже турок. Но логика жизни империи до сих пор исключала такой вариант развития событий; полагать, что турки станут первыми, наивно.
Азербайджан постоянно устраивает провокации на государственной границе с Республикой Арцах и Республикой Армения. Устраивает, понимая, что раз от разу отпор будет все более жестким со все меньшей оглядкой на ОБСЕ и прочих дармоедов. Это понятно: в провокациях получают ранения и гибнут армянские солдаты, а не посредники и представители Минской группы. Эти самые посредники каждый раз со старательно закрытыми открытыми глазами не хотят называть правых и виноватых, а лишь увещевают: «Ребята, давайте жить дружно». Им легко говорить – они за это получают большие деньги и стоят в стороне. Однако жить дружно с нелюдью и людоедами (это не метафора!) невозможно. Людоеда можно вразумить только одним способом: загнать его в клетку и держать за тремя замками. Сделать же это должна и может только наша Армия, поскольку все, в том числе и наши стратегические союзники, предпочитают людоеда задабривать, отчего он и наглеет с каждым днем. Оставим, однако, решение проблем стратегических союзников и миротворцев с закавказскими турками самим этим союзникам с миротворцами. Один раз, как минимум, такая политика задабривания и потворствования агрессору привела в Европе к большой войне, в которую оказался втянут весь мир. Уроком это ни для кого не стало; сегодня ради нефти и газа мазутной монархической республики можно дружить и с ее насельниками-людоедами, тем более, что «почетных турок» прикармливают там не человечиной, а браконьерской черной икрой.
За последние двадцать с лишним лет мы прошли путь от наивной веры в силу и гуманизм международного сообщества к убеждению, что ему, по большому счету, на нас и наши проблемы наплевать, и что если мы хотим чесать свою голову, то надо обзавестись собственным ногтем. Потому что если чешет кто-то другой, то обычно – ножом, приставленным к горлу. Если хочешь жить спокойно – держи собственную армию.
Армия была единственным гарантом физической безопасности и существования народа и государства всегда, такой она остается и в сегодняшнем мире, такой она будет всегда.
Закавказские турки пробуют на крепость наши границы в надежде найти слабое место. Не удается. Признаться в своей неспособности для уголовника западло, а списывать трупы надо. Поэтому после каждой такой провокации в монархической республике идут сообщения о суицидах, дорожно-транспортных происшествиях и неуставных отношениях, когда аскеры уничтожают друг друга. В принципе, нам безразлично, каким путем аскеры освобождают землю от своего существования: вешаются, топятся или стреляются. Прав Левон Мелик-Шахназарян: независимо от того, с какой симпатией мы относимся к коренным народам монархической республики, выродка большевиков и анатолийских турок, любой «человек» в форме ее аскяра подлежит немедленному уничтожению.
Аскеров могут остановить только Воины. Разница между тем и другим не только в этимологии. Аскяру привычнее налеты, грабеж, убийство из-за угла и насилие. При оказании сопротивления он ретируется быстрее и охотнее, чем наступает. Не его это вина: все его предки вершиной воинской доблести считали засаду, а самым большим грехом – несправедливый дележ награбленного. Воин защищает свою страну, свою семью, и уж никак не может быть насильником. Предки Воина завещали ему взаимовыручку, чувство локтя, уверенность за тыл, спасение товарищей даже ценой собственной жизни. Насколько для аскяра естественно и почетно грабить и насиловать, настолько же для Воина постыдно «воевать» с теми, кто не может оказать сопротивления: раненым (пусть даже врагом), женщинами и детьми (пусть даже противника). В армянском эпосе «Давид Сасунский» Мсра Мелик хочет убить отрока Давида, зная, что тот, став взрослым, станет его неодолимым противником. Ему не позволяют: нельзя трогать ребенка, даже если он твой будущий победитель. Сейчас он ребенок.
Аскерня пробует на зуб наших Воинов. При этом гарантированно ломая зубы. Кто-то может сказать, что провал диверсии аскерни был случаен; не будь Армена Ованнисяна, диверсанты добрались бы до наших позиций. Нет. Провалов случайных не бывает. Армия Воинов – Размики, Мартики – всегда готова к бою. Уже потому, что мы хотим мира. Поэтому и все попытки аскерни раз от разу будут встречать более жесткое сопротивление, несоразмерное, как отметил министр обороны, атаке. То есть если сейчас за каждую попытку аскяры уносят – или бросают, или их уносят – по 8-10 трупов, завтра их будет 20, послезавтра – 50. Только так можно отучить их не лезть туда, куда не следует: надавав по морде. Только так, а не увещеваниями советников и посредников с широко закрытыми открытыми глазами с их пораженческим призывом: «Ребята, ну что вам стоит жить дружно?».
Все написанное, все мероприятия и ордена на свете не смогут вернуть матери ее сына. Светлая ему память – Воину Армену, армянскому Воину.
Раздан МАДОЯН
В самом начале девяностых, когда суверенные республики бывшего Советского Союза производили дележ военного имущества, учреждали свои рода войск, когда ставшие национальными (а если проще и конкретнее – национализированными) армии торжественно отмечали свой профессиональный праздник - стройным шагом швейцарской гвардии маршируя на помпезных военных парадах, силы армянской самообороны знать не знали о таком профессиональном празднике; единственное, что они – траншейные, уставшие, обессиленные, вымотанные, истомленные, изнеможенные, запаренные, но не разбитые – отмечали, это занятие той или иной высоты, освобождение того или иного поселка. В прошлом веке Армянская армия банально не имела ни времени, ни возможностей отмечать некий праздник, собственно потому она - единственная из всех "постсоветских армий" - День рождения которой стал отмечаться лишь с третьего тысячелетия.
Лежбище террористов - Азербайджан, начавший при военной, финансовой, инструкторской, дипломатической и моральной поддержке своих покровителей колониальную, захватническую, узурпаторскую, аннексионистскую войну против армянского народа, весной 1992 года подписал закон об установлении звания национального героя Азербайджана, а уже к концу того же года национальными героями Азербайджана один за другим вылупились около тридцати человек – в среднем по три национальных героя за месяц. В годы войны армянская государственность опять-таки банально не имела ни времени, ни возможностей учредить высокое звание национального героя Армении и прикреплять на левой груди некнижных героев орден Отечества. И такая скромность обуславливалась не поэзией этических или эстетических воззрений, а прозой отечественной войны армянского народа. Все были героями.
И только после подписания в 1994 году соглашений о приостановлении активных боевых действий террористические силы расползлись по Северному Кавказу и Балканам. Но именно в войне против заблокированного и обесточенного армянского народа и зарождавшейся в таких условиях Армянской армии и прошли апробацию основные формы современных террористических действий, которые ввиду безразличного к ним отношения со стороны международного сообщества приобрели впоследствии более изощренные проявления уже в разных регионах мира.
