Прошло много лет с тех пор, как я впервые прочитала сборник «Уральских сказов» Бажова. С одной стороны, с трудом верилось в Хозяйку Медной горы или Серебряное копытце. С другой, нельзя было в это не верить: Урал казался настолько далеким и неведомым краем, что там было возможно все. Спустя много лет, стоя на смотровой площадке в армянском городе Горис, я вспомнила именно эту книгу. Бажов руками Данилы-мастера мечтал создать Каменный цветок. Уж не нашла ли я его здесь, в Армении? И не цветок, а целый Сад.
Я приехала в город рано утром, в мае. День окончания учебного года. Последний звонок, выпускники с лентами через плечо, девочки в нарядных платьях и юбках, мальчики в костюмах, цветы и надувные шары. У них сейчас переходный возраст. Они уже не дети: теперь все решения надо принимать самостоятельно. Но они еще и не взрослые. Парни как-то неуклюже осматривают девушек, а те совсем по-девчоночьи шепчутся, громко смеясь. Без всякой элегантности, с каким-то детским кокетством они придерживают края своих коротких юбок, которые норовит поднять ветер, осваивают туфли на высоком каблуке, и покупают мороженое по бюджетной цене.
Горис — один из древнейших городов Армении. Удивительно, но об этом мало что говорит в самом городе. Чтобы столкнуться с древностью, надо бы немного выехать за его пределы: на юг к монастырю Татев или восточнее – село Хндзореск. И, конечно, увидеть своими глазами Каменный лес, окружающий город.
Татев – «Дай крылья». Символичное название: к монастырю ведет канатная дорога «Крылья Татева». Кабинка плавно скользит на огромной высоте над Татевским ущельем к монастырю. С XVII в. это место было религиозным и учебным центром. Сегодня монастырские купола возвышаются над ущельем, на закате бьют колокола, а по ночам поют неведомые ночные птицы. Монастырь стоит на вершине скалы: с одной стороны дорога, с другой – обрыв с бушующей рекой на дне ущелья. Так повелось: большую часть монастырских комплексов в Армении строили глубоко в лесах или на вершинах скал.
- На нас часто нападали, грабили и завоевывали — медленно рассказывал мне мой друг, — персы, турки… каждый раз мы боролись за свою свободу, свою землю, за свои семьи. Мы выживали. Монастыри строили высоко в горах, куда сложно добраться. Там укрывались местные из окрестных сел и вели оборону. Почти во всех монастырях есть тайные ходы к реке: первое, что делают нападающие, перекрывают подступы к воде, а вода – это все. Но мы – мастера по выживанию. Видишь, мы живы? От прежней Армении осталось совсем ничего, но она есть.
Крупнейшее кровавое событие, получившее в истории название Геноцид, до сих пор не признано Турцией. Пожалуй, масштабнее Геноцида в XX веке был Холокост. А впрочем, такого рода вещи не меряются мерами «много – мало». Масштабы исчисляются жизнями и судьбами людей. На территории современной Турции были уничтожены физически и депортированы миллионы греков и армян. Здесь же проживали русские молоканские общины, которые также были или уничтожены, или изгнаны. Этим «мероприятием» закончилась история огромной Османской империи. В 1923 году она прекратила свое существование, возникла Турецкая республика. Не изменилось главное – кровопролитие не остановилось ни на территории Турции, ни во всем мире. Земли, завоеванные у Армении, остались за Турецкой республикой, в том числе и Арарат. Человек уничтожает человека, а на месте, политой его кровью начинают расти каменные деревья и цвести каменные цветы. Они живее всех живых.
Как могло произойти такое? Причудливые каменные изваяния в виде пирамид, испещренные небольшими пещерками и отверстиями, напоминают старого сказителя, с седыми волосами и глубокими морщинками. В крохотной Армении сконцентрировались древность и красота. Горы меня покорили.
- Моя страна очень маленькая. Если посмотреть на карту, то иногда ее там и не видно – маленькая точка.
- Да, на карте в моей комнате на месте Армении стоит точка с двумя словами: «Армения» и «Ереван».
- Ну вот, видишь, — друг улыбнулся, — всего лишь точка…
Горис отличается логичной правильной планировкой улиц. Это внушает ощущение уюта и комфорта. Чистые широкие улицы, дома с увитыми диким виноградом и розами стенами, чистый горный воздух. Пожалуй, испортить картину могут только отголоски советского прошлого: заброшенные предприятия, закрытые кинотеатры, выцветшие вывески «Гастроном» или «Аптека». Эти советские «пятна» встречаются по всей Армении. Полупустые советские гостиницы, где из десяти этажей регулярно используются два или три – все зависит от сезона. Когда-то Армения была одной из богатых республик, сегодня все не так радужно. У нее осталась скорбь, история и камень.
- Посмотри, как мы живем, в каких условиях. У нас же кроме гор ничего нет. Но! Мы – мастера по выживанию. Настолько, что научились выращивать хлеб на камнях.
Огромный лабиринт из каменных столбов, пирамид и колонн разных форм, которыми окружен Горис, устоял перед временем, войнами и человеческим натиском. Сколько им лет, точно сказать не сможет никто. Результат деятельности воды, ветра и солнца. Руки человека вряд ли могли сотворить такое чудо, если это не руки Данилы-мастера, ушедшего на службу к Хозяйке Медной горы.
С древности в пещерах жили люди. Горийская долина насыщена наскальными пещерами – каратаками (подкаменниками). Пещеры образовывались в результате смыва мягких и рыхлых пород под твердыми покровами лав, люди, в свою очередь, селились в них, обживая и делая пригодными для жизни. В целях защиты пещерные жилища делали настолько высоко в обрывах ущелья, что добираться можно было к ним не иначе как с помощью веревки. Жизнь в пещере, повисшей на крутом склоне скалы не очень удобна и опасна. Но в таком случае жилище было недосягаемо для врага, семья была в безопасности. Отсюда легче защищаться, да и с водой проблем не было – на дне ущелья бушует река. Одним из уникальных в этом плане считается село Хндзореск, которому более тысячи лет.
Из пещер люди ушли лишь в начале XX века, после того как были построены жилые дома в Новом Хндзореске. Армения вошла в состав Советского союза и опасность новых набегов отступила. Пещерный Хндзореск теперь больше напоминает музей. Над ущельем к нему провели шатающийся стальной мост. Единственное, что хранит воспоминания о той странице в истории – память. Человеческая память – своего рода закладка: она не дает забыть даже то, что помнить во многих поколениях тяжело и страшно, но очень важно.
- Вы знаете, это несправедливо, — говорил мне мужчина, один из местных жителей, когда мы стояли на границе с Турцией под городом Гюмри. Отсюда, с берега реки через колючую проволоку видна Древняя Армения. На пустыре стоит монастырь, даже отсюда видно, в каком плачевном состоянии он находится. Оханаванк – Одинокий монастырь. Левее – город Ани, древняя столица Армении. Имея хорошее зрение, можно увидеть дворец и храм, — это же все наше. Это наша история. Все эти монастыри и церкви строили наши мастера, а теперь они там. Мы теперь смотрим на них только отсюда, через проволоку. Разве это правильно?
В 2015 году будет отмечаться столетняя годовщина Геноцида армян. На сегодняшний день Геноцид признан только 26 странами мира, в том числе и Россией. От Древней Армении остался небольшой участок – территория современной Армянской республики. Этого очень мало для миллионов рассеянных по всему миру армян, которые в 1915 году бежали или были изгнаны из Западной Армении. Сама Турция до сих пор отрицает акцию по уничтожению армян в своей истории, тем не менее, принеся извинения потомкам погибших тогда людей. Странный жест: извинение за непризнанный поступок. Армяне все еще надеются вернуть Арарат. Возможно, когда-нибудь это произойдет. Вряд ли у этого вопроса будет мирное решение.
Есть одна характерная черта у армянского лица: опущенные уголки глаз, придающие выражению лица печальный вид. Отчего печалится человек? Не от того ли, что наша память – хранилище для скорби? Память превратила камень в цветок и сделала его вечным. Совсем скоро на месте школьников окажутся другие дети. Цветы увянут, детские игры превратятся в опасные связи, а повзрослевшие люди растворятся в толпе себе подобных. Их юные лица притягивают внимание: радостные и беззаботные, но с печальными глазами. Просидев в городском парке несколько часов, я отправилась на поиски Сада: быть может, он подарит мне Каменный цветок.
Виктория Хан, г. Москва
фото автора
ФОТОГАЛЕРЕЯ.
